Фендом: Достоевский Ф.М.: "Преступление и наказание"
Персонажи: Дмитрий Разумихин/Родион Раскольников
Жанр: angst, darkfic
Ключ: Теория о делении людей на две категории приходит в голову не Раскольникову, а Разумихину. Дмитрий пугается возникающих идей, совершенно не соглашается с ними и боится их, но не может избавиться от навязчивых мыслей. Однажды нечаянно проболтаться Раскольникову. Родион, несмотря на ужас Разумихина, восхищен теорией. Общее безумие.
Персонажи: Дмитрий Разумихин/Родион Раскольников
Жанр: angst, darkfic
Ключ: Теория о делении людей на две категории приходит в голову не Раскольникову, а Разумихину. Дмитрий пугается возникающих идей, совершенно не соглашается с ними и боится их, но не может избавиться от навязчивых мыслей. Однажды нечаянно проболтаться Раскольникову. Родион, несмотря на ужас Разумихина, восхищен теорией. Общее безумие.
-
-
06.07.2011 в 13:49Была близка неизбежность света, а от того темнота бежала по широким, скользким камням мостовой, отступая; она шлепала босыми ногами не оглядывалась назад, как пристыженная девчонка. Влажность воздуха успокаивала и ум, и горячее ото сна тело. Разумихин стоял, испуганный своим внезапным порывом к природе, к воздуху, опираясь на липкие перила мостика. Наблюдал он внимательными глазами за предрассветной полосой горизонта, становящейся все шире и шире.
«А ведь, право, приснится же подобный бред. Вот что есть такое, ежели не ходишь в церковь, ежели играешь в карты и вхолостую растрачиваешь свою молодую жизнь. Наверное, мне действительно просто следует поменять что-либо…»
Такие мысли блуждали в его гудящей голове, которую то и дело клонило в бок ото сна. Дмитрий выбежал на улицу из дому, тотчас же, как только понял, что находиться в своей комнате он больше не по силам. Чудовищной глубины и реалистичности сон посетил его сознание и никак не хотел уйти прочь, подобно назойливой мухе. Дмитрий вяло отмахивался, мотал головой, бормоча про себя что-то неразборчивое и наконец, вскинул голову в непритворном беспокойстве: он ждал, когда же увидит лучи солнца, те самые первые солнечные ленты, что обязаны были развеять эту жуткую мрачную ночь с ее болезненными сновидениями.
- Да ведь откуда такие мысли взялись у меня в голове? – уже более миролюбиво спросил студент сам себя, слегка улыбнувшись глупому, как ему показалось, тону речи.
Разумихин никогда не отказывался принять истину, таков уж был характер этого молодого честного и отчаянного человека. А посему не видел он смысла убегать от своих мутных идей, в которых все чаще появлялся ужасающий смысл: он брал на себя страшную ответственность, так сказать, роль некоего судьи, провидца и пророка, который был бы способен указать людям, как им следует ступать дальше – ведь он видел это во снах. Однако Дмитрий не спешил делиться с кем-либо всеми этими волнениями души, побаиваясь, что его примут за душевнобольного человека. С ним сделается страшно в одной комнате находиться, друзья перестанут ходить к нему, узнав о том, как он высокомерен к людям. Как он дошел до нравственного тупика и что поможет выйти из него?..
- Напиться и к черту, - задумчиво произнес студент, завидев проплывающий по Неве паромчик.
Самый ранний, самый первый... Человек, стоящий на пароме выглядел утомленно, он курил, видимо, трубку, так как от него тянулась витиеватая струйка белого дыма; сам паром шумел так, будто бы готов был взорваться сию же минуту. Но этого не случилось – Разумихин остался стоять на мосту, вцепившись в перила, ожидая неминуемой смерти. Все это было слишком неожиданно и неверно для его натуры: он высыпался всегда допоздна, сны свои не запоминал, да и не бывало такого, чтобы он посреди ночи срывался из дому и несся, куда глаза глядят.
«А закрыл ли я дверь в свою комнату? Да, красть, разумеется, там особо нечего, да вот только не хотелось бы, чтобы кто-то заперся туда без моего ведома», - обычное суетливое беспокойство овладело Разумихиным; он будто бы опомнился только теперь и тут же осторожно зашагал в сторону своего дома. Жилище его находилось вовсе недалеко от мостика, соединяющего две стороны нешироких улиц мощеных красным кирпичом улиц.
Дом это был стар, слегка перекошен в левую сторону и имел в себе глубокую щель, которая обрывалась на окнах четвертого этажа неизвестно почему. Был он какого-то неприятного цвета – цвета яичной скорлупы, но примечательно то, что только лишь теперь цвет дома показался Дмитрию столь неприятен, но ведь прежде он его абсолютно не замечал. И расстояние тоже начало удивлять его: он считал шаги и поражался их многочисленности; плелся с неохотой, лениво переставляя ноги. Подумалось Разумихину о том, что через пару часов ему придется перебороть сонливость и отправится на учебу, в университет, а там снова все станет как раньше: просто, понятно ему самому, на душе его будет прежнее спокойствие и уверенность в последующем дне. Иначе, это черт знает что такое.
Пересчитав ступеньки в своем подъезде и не обернувшись вовсе на утреннее приветствие толстого краснощекого дворника, Разумихин широким пружинистым шагом достиг двери в свою квартиру, с ужасом осознавая, что и впрямь забыл прикрыть ее за собой, когда покидал ночью, в спешке. Дмитрий не мог понять, что заставило его замереть первым, оборвав эхо шагов: то ли это был неопознанный шум в его комнате, сопровождаемый шелестом сухих страниц, то ли это был скрип его входной двери. Она раскачивалась на несмазанных ржавых петлях, на сквозняке и всегда этот звук действовал Разумихину на нервы, а сейчас он вообще был очень даже не прочь вышвырнуть эту дверь к черту, на свалку вместе с тем человеком, который посмел вторгнуться в его собственную квартиру.
- Позвольте! – возмущенно начал Разумихин, пройдясь сразу в комнату.
Он будто бы окаменел, потому что человек, стоящий у окна с его тетрадью в руках показался ему знакомым. Худая высокая фигура, стоящая против света осторожно прошагала к нему, и в огромных темных глазах нежданного гостя Разумихин узнал своего товарища по учебе – Родиона Раскольникова, самого несговорчивого и необщительного юношу на курсе.
- Родион?.. – вырвалось невольно у Дмитрия; он зачем-то присел на край потрепанного дивана, который тут же почтительно прогнулся под тяжестью его тела, - что это ты здесь?..
На пару секунд Разумихин был готов поверить, что все это – гадкое и неожиданное продолжение его сна, в котором Раскольников, к слову сказать, тоже присутствовал.
Родион выглядел озабоченным вопросом, который волнует лишь его одного. Он оглядел вошедшего рассеянным взглядом и заговорил тихим голосом, стараясь чтобы он звучал как можно более развязным:
- Позволь, я напомню тебе, Дима, что не ранее, как вчера вечером ты пообещал мне отдать конспекты, если я зайду за тобой с утра, перед учебой, - Родион оперся локтями на края грязного подоконника и даже с некоторой снисходительностью продолжил:
- А ты изволил сбежать куда-то в такую рань, притом никого не предупредив. Но больше меня заинтересовала квартира твоя, брошенная нараспашку… Неужели у тебя что-то случилось? – добавил он совершенно серьезным тоном.
Разумихину на душе отчего-то стало легче, и он улыбнулся гостю:
- Не стоит беспокоиться, Родя, я все прекрасно помню, а дело все в том, что мне стало дурно в квартире, душно стало… - Он замолк на секунду, подбирая слова, - и я почувствовал себя очень нехорошо тут. Потому вышел подышать свежим воздухом, быть может, спросонья забыл прикрыть за собой дверь, да и что тут, спрошу я тебя, красть?.. Бумагу да перья, разве что, - Разумихин с каждым словом сам все больше убеждался, что ничего дурного и, правда, не произошло. И что всякий человек хотя бы раз в своей жизни видит крайне дурные и мрачные сны.
- Ты завтракал? – неожиданно спросил он, посмотрев в лицо Родиона, - ты очень бледен, приятель, будто бы не ел уже неделю… Почему тебя не было в университете эти дни? Думаю, что это у тебя что-то случилось такое, а не у меня, - Разумихин поспешил прибавить:
- Но в прочем, если не хочешь говорить, не говори мне. Не хотелось бы из тебя щипцами вытягивать слова, - Разумихин снова улыбнулся.
- У меня проблемы с деньгами, - медленно проговорил Раскольников, не сводя темных глаз с собеседника, - я говорю это не к тому, чтоб ты одолжил мне их, а отвечаю на твой вопрос.
Разумихин, на мгновенье пораженный глубиной этих проницательных и умных глаз, помедлил с ответом. Здесь, в утреннем свете, исходящем от окна Родион показался ему красивейшим явлением, подобным той полоске света, искрящейся над Невой сегодня в предрассветных сумерках. К слову, все вокруг сегодня ему показалось каким-то загадочным и особенным; снова в голову ему закралась мысль, что избавления от остатков бредовых сновидений можно ждать только от алкоголя.
- Интересный почерк у тебя, извилистый, - к чему-то заметил Родион, листая исписанную потрепанную тетрадь по экономике. На темно-зеленой обложке ее виднелись следы не то от чая, не то еще от чего-то такого липкого и сладкого.
Разумихин недоуменно взглянул на приятеля как бы не соображая о чем идет речь, а затем приподнялся с дивана.
- Послушай, Родион, - уверенно начал он, - мне эти дни немного нездоровилось, но теперь все прошло без следа. Как ты смотришь на то, чтобы сегодня составить мне компанию и прогуляться ненадолго по Сенной? Ибо одному мне в городе делать сегодня нечего, я не кутить собираюсь, просто отдохнуть …
Разумихин снял с плеч пальто, оказавшись на удивление Раскольникова в одной ночной рубашке.
«Стало быть, правда, сорвался посреди ночи и унесся куда-то, смешной он».
Это зрелище одинаково и смешило и пугало его – уж не случилось ли у его друга что-то с рассудком? Наконец, Родион не выдержал:
- Не жарко ли тебе было?.. – спросил он с усмешкой.
Разумихин прошелся к другому углу дивана и извлек из-за него одежду, в которой обычно посещал университет. Раскольников поморщился: уж он привык все тщательно складывать, и, не смотря на отсутствие какого-либо комода или шкафа в своей комнате-клетке, всегда умудрялся класть вещи так, чтобы они были не мяты и опрятны, насколько это было возможным.
- А впрочем, я не против с тобой прогуляться, - казалось, настроение Раскольникова заметно поднялось, когда он стал наблюдать за тощей фигурой переодевающегося сокурсника.
Дмитрий был сухопар, но строен и высок, плечи у него были округлые, твердые; во всем стане его читалась уверенность в себе и в своих движениях. Раскольников наклонил голову слегка набок, разглядывая напряженные икры друга.
- Вот и славно, - бодро ответил тот, застегивая на себе потрепанный серый сюртук.
- Будет, кстати, дождь, тучи собираются те еще, - сдержанно произнес Родион, поджав на секунду бледные губы, - сегодня мы, должно быть, придем на учебу пораньше, чем прочие. Я успею переписать конспекты у тебя… Так что изволь собираться чуть живее.
- Не будет никакого дождя сегодня, - с улыбкой произнес Разумихин, радуясь каждому новому лучу света за окном; радуясь каждому новому звуку проезжающего экипажа.
-
-
06.07.2011 в 13:52***
Впоследствии Разумихин еще не раз убеждал себя, что в него вселились какие-то непонятные силы, заставляющие его видеть мутные кровавые сновидения, делающие ноги и руки ватными. Суть их была, по правде говоря, довольно проста и от того еще более пугающая: люди стали разделяться для Разумихина на два отдельных мира. На два абсолютно противоположных друг другу лагеря. Первых людей он уважал и любил, и сам не зная почему, решил, что мог бы простить им все… все их погрешности и преступления. Но решил он так, понятное дело, не сразу.
И закрались прообразы таких мыслей ему в сознание сразу же после того, как один студент с другого курса в его колледже рассказал короткую историю про бывшего своего товарища, убившего преподавателя из-за приличной денежной суммы. История эта, ходившая из уст в уста в то время обрела такую популярность лишь потому, что была основана на реальных событиях, произошедших с месяц назад. Дело было так: учитель этот был грубейший хам и постоянно брал с бедных, плохо обеспеченных учеников взятки. Без хотя бы малейшей подачки никому не ставил он зачетов, а уж тем более заваливал в обратном случае… Проще говоря, портил всячески жизнь.
Так вот, однажды пришла бедная матушка того ученика и стала просить милости, предлагая немного собранных тяжким трудом денег; стала она на колени, потому как сын ее был одной единственной надеждой на спасение: только лишь он мог выбиться в люди и стать кем-то в отличие от безнадежно потерянной дочери. Вся трагедия в истории, разумеется, была приукрашена. Но она от того не изменилась – преподаватель взял предлагаемую матерью сумму, однако спешить с «милостию» не стал, так как вся ситуация казалась ему забавной и предсказуемой. Вот он нашел живой клад: безумно переживающую мать, которая продаст последнюю нитку за своего ребенка. Просто золотая жила какая-то. Дальше Разумихину история не нравилась, потому что были там какие-то рассуждения убийцы, походящие больше на предсмертную агонию – это сын так переживал за судьбу свою и матери, что сорвался на отчаянный шаг и убил своего учителя после занятий, причем так примитивно, как только могут сделать сумасшедшие агрессивные люди: проткнул артерию идеально заточенным карандашом. Однако Дмитрия заняла больше реплика Родиона, который выслушивал все это с неподдельным интересом:
- Ежели бы я собрался убить своего учителя, - сказал в тот миг Раскольников таинственным шепотом, - я бы воспользовался топором или ножом.
«К чему же он это?» - Отстраненно подумал тогда Разумихин, пробегая глазами по ровной поверхности стола в трактире.
Он, Раскольников и студент-рассказчик Савелий, по фамилии Светлов были в трактире, недалеко от университета. Здесь всегда пахло копченостью, а воздух был горячим и затхлым, как и свойственно большинству подобных заведений.
- Все беды убийц от того, что они теряют самообладание, - заключил Светлов, допивая стакан пива, - и неважно нож то был бы, иль же карандаш (что смешно звучит, согласитесь!) а дело все в том, что он сам потом пришел и сказал, что он кокнул профессора того! Спрашивается: зачем такое делать? Убил человека – беги прочь, но за что же тебе уже раскаиваться?
- Послушай, - перебил его тогда Разумихин, - но если же он убил его от отчаяния в состоянии аффекта, как же он мог спрятать следы, как же мог он думать сокрыть преступление? Не понимаю я твоих мыслей, это раскаяние. Большинство убийц приходят к нему рано или поздно.
- Но не все, - странным тоном сказал Родион, разглядывая преломления света в своем стакане.
Светлов, видимо, заскучал, от того, что стакан его слишком быстро опустел. А, может, от того, что надоело ему уже обсуждать беду, приключившуюся с его бывшим другом.
- А мне жаль его, - с неожиданной грустью сказал он, - всем делился с ним, парнишка был хоть куда. Настоящий товарищ…
- Что ж, товарищ твой, - язвительно усмехнулся Родион, подавая ему свое пиво, - не рассказал тебе про свои темные намерения? Али не такой уж товарищ он был тебе.
- Не ври того, чего не знаешь, - мрачно ответил Светлов, допивая пиво из предложенного стакана, - ты так вообще друзей не имеешь, я бы не лез на твоем месте, ишь ты…
Разумихину его фразы не очень-то понравились, ведь он считал Родю никем иным как своим ближайшим другом и был готов сделать многое ради него. Однако он великодушно отнесся к словам Светлова, замечая, с какой тоской он вспоминал друга. Видимо, и правда у них была крепкая дружба…
Так прошла половина вечера в четверг. Трое студентов «забились» в самый дальний угол грязного трактира и выстраивали всевозможные развития событий, какие могли бы быть, не признайся несчастный убийца в своем деянии. Вернее будет сказать, выстраивали Дмитрий и Савелий, поскольку Родион сидел все молча, мрачнея и напрягаясь с каждым произнесенным словом все больше. Не понятно от чего, но он неожиданно сорвался с места и пошел к выходу из трактира, на ходу застегивая скудное свое пальто.
- Бывай, - посмеялся ему в спину достаточно опьяневший Светлов, а затем громко сказал босому мальчишке, сидящему на барной стойке:
- Эй, принеси-ка мне голубчик еще стаканчик…
Разумихин повиновался внутреннему незнакомому чувству и вышел вслед за однокурсником на улицу. В лицо ударили холодные нити дождя; они спутали ему волосы и сделали все вокруг холодным и липким. Родион стоял под дождем, чуть поодаль от крыльца трактира… пальто его моментально промокло насквозь.
- Родя, - позвал Разумихин, - подойди, пожалуйста, ко мне.
И Раскольников послушно пошел назад на пару шагов, на лице его блуждала странная улыбка, совсем недоброжелательная. Так, наверняка, улыбаются люди, которые точно знают, что никакого исхода нельзя изменить…Так улыбаются неизлечимо больные, на предложенные им таблетки и пилюли. Они вежливо отказываются, убирают ложку ото рта и больше к ним никто не подходит.
- Я хотел все спросить тебя, где был ты эти дни? – продолжил Разумихин, осторожно потянув сокурсника к себе за холодное запястье.
Родион удивленно ощутил прикосновение горячих пальцев друга, не замечая возмущенный возглас извозчика сзади него: Разумихин потянул его на себя с дороги, потому что там проносился бешеный экипаж. Лошадь могла запросто задеть Раскольникова копытом или же ему могло достаться колесом по ногам… всего этого Разумихин бы не хотел.
- Не твое дело, - сквозь зубы сказал Раскольников, но получилось не так злобно, как было им задумано.
- Мое, - подвыпивший Разумихин никак не мог понять, чем же он так не угодил товарищу.
- Иди, тебя там ожидает Светлов, - странным голосом произнес Родион и Разумихин невольно улыбнулся этому тону.
Им двоим неожиданно стала ясна и понятна причина того, почему сейчас они находились здесь, на этом самом месте, и почему Разумихин так крепко сжимал запястье товарища.
- Я провожу тебя до дома?
- Да тебя самого в пору провожать, Дима, тебя же шатает из стороны в сторону, - Раскольников недовольно свел тонкие брови, - что я тебе – барышня чтоли?.. Какой вздор.
- Ты мне друг, Родя, - весело крикнул Разумихин, да так, что прохожие, идущие впереди, обернулись на его звонкий голос.
Дождь уже шел намного меньше и сам он казался Дмитрию теперь не ледяными иглами, пронзающими плоть, а напротив тонкими серебристыми цепочками, украшающими уродливый и бледнолицый мир. Светлые глаза подвыпившего Разумихина так и призывали «посмотри, как красиво все вокруг!».
- Кстати говоря, - пробормотал Раскольников, все еще ощущая на своей руке пальцы Дмитрия, - да иди ты ровно, бог мой…(он остановился на пару секунд, вглядываясь в лицо Разумихина) ты дашь мне кое-что взглянуть в твоих записях по экономике? Ты ведь сам сказал, меня не было, а от того у меня нет конспектов.
- Да хоть сейчас входи ко мне, - утвердительно кивнул Разумихин, и тут же наступил в глубокую лужу, - ах, чтоб тебя…
***
Поднимались медленно, молча. Разумихин в течение минуты тщетно пытался напеть мотив какой-то модной песенки, но под мрачным взглядом сокурсника заглох вовсе. По разбитым стеклам барабанил дождь, пахло в подъезде тошнотворными запахами невесть чего.
- Послушай, а от чего ты сказал, что убил бы человека топором?
- Что? – переспросил Раскольников, вздрогнув от неожиданности: Разумихин встал на ступень выше него самого и тем самым загородил проход наверх.
- Ты не похож на убийцу, - детским доверительным шепотом сказал Дмитрий.
- А часто ль ты их видел, Разумихин? – нервно спросил товарищ, пытаясь пройти наверх, - не стой как пень, прошу тебя…
- Ну, раз вы просите, сударь, - насмешливо поклонился Разумихин; да тут странное вышло с ним обстоятельство: он наклонил голову свою так близко к лицу собеседника, что и не понял никто, поначалу как такое движение вышло.
А затем уж не без удовольствия стал юноша откровенно разглядывать черты бледного, удивленного лица с проникновенными темными глазами. Во тьме дурно пахнущего подъезда были видны только отдельные черты лица Раскольникова: чуть выпирающие скулы, впалые щеки, красивый подбородок, бледный высокий лоб с мокрыми прядями темных волос. Но вот глаза его расплывались перед взором Разумихина, и были видны лишь темные провалы и тонкие тени ресниц…
- Зато красив, как барышня, - сказал Разумихин, тем самым убив неловкую тишину.
- Ты пьян, - ответил Родион и отчего то медленно покачал головой, - я зайду к тебе позже, завтра, или потом… А быть может, вообще не зайду теперь, ведь ты несешь всякую чушь, - прибавил он поспешно и собрался было уходить.
- Нет, погоди, - сердито позвал его Разумихин, - утром зайдешь ко мне. Перед университетом сможешь? Ты же сам говорил не раз, что ты ранняя пташка, не так ли? Тебе не сложно будет.
- Коли утром, так утром, - равнодушно ответил Родион.
В глазах его был и укор, и раздражение, смешенное с напряженностью ситуации, которая не доставляла ему ни малейшей капли комфорта или удовольствия. Отчего-то ощущал он себя редким насекомым, сидящим под стеклянным колпаком.
«Теперь мне так неловко с ним», - подумалось вдруг Раскольникову, - «как странно. Такого прежде я не замечал за собой».
-
-
06.07.2011 в 13:53Слагается иногда во снах картина чудовищная, но обстановка и весь процесс всего представления бывают при этом до того вероятны и такими тонкими, неожиданными, но художественно соответствующими всей полноте картины подробностями, что их и не выдумать наяву этому же самому сновидцу, будь он такой же художник, как Пушкин или Тургенев. Такие сны, болезненные сны, всегда долго помнятся и производят сильное впечатление на возбужденный организм человека.
Страшный сон приснился Разумихину. Приснилось ему, что начался в Петербурге великий потоп, да такой, какой был, верно, только лишь при Ное с его ковчегом. Все улицы были в грязной, мутной воде; в ней он поминутно видел осколки стекол, обломки веток и человеческую одежду, он видел кровь и пьяных людей в этой воде. Их безвольные тела подчинялись течению.
Вся эта бурлящая смесь сметала все на своем пути, не щадя ни лошадей, ни карет, ни фонарных столбов…и тут то Разумихин понял, что волна эта, этот страшный грязный поток, разливается вдоль улицы не просто так, а именно вслед за ним – словно бы ищет именно Диму. А он, испуганный, замерзший бежит к хлипкому мостику над Невой. Нева тоже мечет свои волны, злится, бурлит, но она чиста и красива. Она могуча и величественна и ничего другого не остается, как спастись ему от грязевого потока только лишь окунувшись в ее ледяную воду. И вот Разумихин заносит дрожащую ногу над водой, держится за скользкие перила; но он ощущает, что действует неверно и быстро успокаивает себя.
Ведь это ясно как божий день, то, что сейчас и здесь происходит с городом: идет естественный отбор, идет некое очищение. И самое ужасающее было, пожалуй, то, что Разумихин не могу никак свыкнуться с заключением, что не осталось в городе никого, кто был бы достоин жизни. Не осталось ни пьяниц, ни продажных девок, ни босоты на угаженных мусором нищих улицах… все они, прошлые жители, уступили бы место людям, достойным настоящей честной жизни. Таким людям, как он - Дмитрий, как Родион, его лучший друг; тем людям, что ставят себя в противность профессорам, берущим взятки у учеников. Люди стали в его сознании делится на две категории: тех, кого следует оставить и не смывать с лица Земли, и на тех, кого чистое и бойкое сердце сновидца просто на дух не переваривало. Чиновники, казнокрады, воры, хозяева барделей…Ах, сколько грязи населяет прекрасный сказочный Питербург! К чему они все здесь? Разумихин не мог понять, но зато радовался как ребенок тому, что, наконец, нашел способ все изменить: он поделил людей в своем сновидении, он помог месту своего рождения стать чище и свободнее.
Не будет больше запахов пропавшей пищи, не будет затхлости помещений, напоминающий скорее клетку, нежели квартиру… Однажды не должно стать всего этого и Дмитрий осуществил простые свои пожелания во сне. Избавил себя от всего вокруг; грязная водяная жижа стекала липкими кусками вниз, в Неву, а так жадно поглощала ее, не оставляя и следа. Так вот какая она – безумная совершенная красота. И он был уверен, что вовсе не считает так. Он не считает себя кем-то высшим, это там, свыше, так распорядились.
Да ведь это было вовсе не так.
И он пятится, чувствует, что ноги его обволакивает липкая густая масса грязи, смотри перед собой и видит совсем другую картину. Его разбитая улица, пустая, тихая, уже давно сухая. Но ног он не чувствует, наверное, теперь он будет инвалидом? Ах нет, вот они, на месте. Никого и ничего нет перед ним, кроме разрушенных домов и выбитых стекол… не валяются тут и там пьяные крестьяне, не светятся загадочные окна и никаких звуков не доносится из трактиров. Ему становится нестерпимо жутко от мыслей о вечном одиночестве.
И только в одном единственном месте слышен шум – два голоса спорят между собой; Дмитрий шагает в ту сторону, по хрустящим осколкам и по застывшему слою грязи, он хочет к людям, совсем не желая оставаться наедине со своими пустыми мыслями. Шум этот исходит от крыльца одного из трактиров, там Светлов. (Разумихин сразу узнал его по рыжим выцветшим волосам) и Родион. Только эта часть сна стала приводить его в ужас еще больше, от того, пожалуй, что все вокруг было слишком близко к настоящему миру и пространству. Также точно находились все дома на улице… и такие же запахи Разумихин ощущал, проходя мимо этой лавки: засохшие цветы и лекарственные травы… все как взаправду, все наяву, а не во сне. И как отличить одно от другого?
Смысла спора он уловить не может, слышит только, как Родион говорит уже слышанную им фразу снова:
- Я бы воспользовался топором или ножом.
- Ну, так изволь воспользоваться, барин, - хохочет пьяный Светлов, от чего-то походящий на животное. Было в его хохоте какое-то даже свиное повизгивание.
И Разумихин жалобно вскрикивает; он начинает метаться по постели, от того ли что в его бредовом вздорном сне его товарищ и друг убивает другого человека? От того ли он слабо стонет, чувствуя на себе теплые брызги липкой крови?..
Раскольников в его сне превращается во что-то чужеродное, такое, что Разумихину страшно просыпаться: вдруг все взаправду. Раскольников в его сне с топором, весь в крови, он начинает кричать и обвинять Разумихина в чем-то. Он кричит «Низкий человек твой Светлов! Был!»
Да, Светлов и правда был – его не стало более. И труп его изувеченный многочисленными ударами в голову беспомощно валяется на Сенной улице перед трактиром.
Губы Родиона все в крови, он сам испугался своего деяния, но не думает даже терять самообладания. И тут Разумихин просыпается от того, что чувствует на своих губах горячий влажный поцелуй с чужой кровью; он вскакивает с кровати и, оказавшись в кромешной тьме душной комнаты, в ужасе убегает прочь из дома,
Прочь к реке.
На часах около пяти утра.
***
- Вот что: ты чего-то мне не договариваешь, я заметил это еще сразу.
Родион сидел, согнувшись в три погибели на хлипкой лавке под погасшим фонарем, всем видом своим напоминая замерзшего ворона. Ему вдруг стало нестерпимо интересно, что же это там такое засело в голову Разумихина такое, в чем ему постыдно сознаться себе самому? Он сдержанно выслушал обрывки сна, те, что Дмитрий вспомнил и готов был ими поделиться. Но какая-то деталь не давала ему осознанного покою.
- Все что вспомнилось сегодня с утра, то и рассказал, - расслабленно выдохнув, Разумихин буквально растекся по скамье, наслаждаясь своим положением.
Уже с час сидели они здесь, на пустынном бульваре, в темноте душного весеннего вечера. Тучи все сгущались, шевелились над их разгоряченными головами.
- По твоему описанию, я выхожу никто иной, как правдоруб-убийца, - развеселившись еще больше отметил Раскольников, - но сон твой показался бы мне необыкновенным и занятным только б если бы не имелось у меня самого подобных картин в голове. А так, ничего примечательного…
Разумихину на плечи вмиг надавила тишина, уступая ускоренному биению сердца.
- Я очень редко наблюдаю сны, - Раскольников поднял задумчивый взгляд на ветки плакучей ивы, нависшей над ними, словно непроходимый купол.
- Это тебе ничего примечательного, а я никогда ранее не видел подобного вздора.
И хотя Раскольников старался сохранить, как можно более равнодушный тон беседы с каждой репликой ему удавалось это все менее удачно.
- И что же, по-твоему, после разделения людей остается вовсе мало? – быстро спросил он.
- Я не… - начал было Дмитрий, но осекся видя неподдельный интерес в глазах друга.
Бывало так часто с ним, что замолкал он при виде этих красивых темных глаз, обрамленных длинными ресницами, буквально загибающимися на кончиках. При свете, падающем от полной луны Разумихину снова стали видны все тени на лице друга.
- А сон то с четверга на пятницу, - Родион откинул голову слегка назад, обнажая тем самым худое бледное горло, которое Разумихину отчего-то захотелось укусить.
Вспомнилась ему и еще одна деталь сна: губы Родиона, темные и алые от крови.
Смутившись таким диким и глупым мыслям, он поспешно отвел взгляд в сторону, на аллею.
- И впрямь, - растерянно произнес он.
- Послушай, Дмитрий, - Родион прикрыл веки, все еще с запрокинутой назад головою, - тебя не должно так беспокоить подобное… Если бы ты знал только, какие порой я вижу сны ночами; они гораздо хуже и трагичнее твоих, поверь мне, да и какие еще сновидения могут быть у живущих в этом сраме? Ты, разумеется, не виноват в том, что в голову тебе пришло такое… такое, - Родион неожиданно выпрямился и повернулся лицом к сокурснику, - такое умное решение всех проблем.
- Решение всех проблем? – не веря своим ушам, Разумихин удивленно уставился на Раскольникова, сидящего совсем близко к нему.
Настолько близко, что волосы Родиона слегка подрагивали от быстрого дыхания Дмитрия. Он, словно бы испугавшись этой близости, отпрянул назад, но не успел, ибо рука Родиона крепко сжала воротник его пальто и потянула назад.
- Да; послушай, что я тебе скажу, - начал брюнет, - ужели ты настолько убежден, что никому до тебя в голову не приходили такие идеи? Знаешь же ты, Дима, кто такой Наполеон?
- Издеваешься, - прошептал Дмитрий, накрыв своей рукой запястье, сжимающее его воротник. Темные прекрасные глаза напротив его лица парализовали его волю и влекли его вперед непреодолимо.
- Я сказал это к тому, чтоб ты понял, что я вовсе не осуждаю твои взгляды на мир, - продолжил Родион тихим голосом, - а даже в какой-то степени я их одобряю…
- Да как же? Разве же это правильно? Такого быть не должно. Я не думаю, что какой-то простой сон может изменить меня.
-
-
06.07.2011 в 13:54- А ежели их таких странных раньше не бывало? – бросил Разумихин громко, чтобы хотя бы как-то разрядить обстановку, - право, Родя, ты выглядишь темноте более устрашающе, чем в моем видении.
Родион замолчал на минуту.
Время стало тянуться, как кисель, густо и липко… Разумихин ощущал себя в чем-то виноватым и никак не мог объяснить себе такой заинтересованности в его сне со стороны сокурсника. Он прокручивал в мозгу образ того убийцы, каким представился ему Родион: с окровавленным топором и кривой линией безумной улыбки. Он едва ли походил на настоящего, чистого и теплого человека рядом с ним.
- Я ездил занимать немного денег; ты же допытывался меня, куда это я пропал на пару дней.
- Я не допытывался, ты мог бы и предупредить, - обиженно детским тоном возразил Разумихин.
- Мне что-то не хорошо, меня затошнило, - напряженно пробормотал Раскольников, - должно быть, от того, что только и делаю, что пью эти дни… так по-человечески ни разу и не поел. Настасья отказывается меня кормить, ну пусть ее, глупая баба, - усмехнулся он мрачно, слегка кренясь набок, - деньги то ведь добыть у меня так и не вышло.
Разумихин засуетился, будучи человеком очень сопереживающим; он подвинулся к самому краю лавки и аккуратно опустил тело Родиона себе на колени. Мягкие темные волосы последнего легли на ткань его пальто. И что странно – Разумихин не ощутил не малейшей тяжести веса, словно это невесомый призрак коснулся его.
- Лучше будет, если ты полежишь сейчас без резкого движения, - заверил он.
- Полнолуние, ты видел? – пробормотал лежащий на руках Разумихина юноша и растянулся во весь рост по лавочке.
К слову, роста он был не такого уж и гигантского, а среднего, но в сравнении с Разумихиным на голову ниже его, поскольку последний был более мужественно сложен и плечист. Раскольников свесил ноги с другого края скамьи, касаясь друг друга носами ботинок, а затем стал внимательным взглядом всматриваться в тревожное лицо Дмитрия. Тот смутился.
- Тебе уже лучше, Родя? – осторожно спросил он после пяти минут непрерывной тишины.
- Нет, мне не лучше, мне никогда не будет лучше, - с усилием проговорил Раскольников и прикрыл медленно усталые глаза.
Больше всего в этом мире ему хотелось сейчас, чтобы его поняли с полуслова – он хотел спать, он мечтал вкусно поесть, а оттого испытывал к себе слабое отвращение. Выходило, не может без всех этих благ общества, подавайте ему и деликатесы, и мягкую постель! Нет. Он не заслужил, пожалуй такой роскоши. Да и еда вся однообразна – пахнет так предсказуемо, ничего манящего, ничего приносящего утоления голода. Все театрально: миски, тарелки и склянки…его тошнило от еды, который вот уже день подряд.
«Сплошные противоречия», - грустно подумалось Раскольникову о своем глупом и бесполезном состоянии.
-
-
06.07.2011 в 14:34-
-
06.07.2011 в 22:26Спасибо, что пишите. Подписываюсь на тему и с нетерпением жду продолжения.
-
-
08.07.2011 в 00:39Автор, дорогой вы мой, простите меня, что я такой слоупок. Вот он я, вот ваш заказчик, пришел любить вас.
Это прекрасновеликолепношикарновосхитительно
А момент с Раскольниковым во сне Разумихина просто в восторг привел. К слову, очень радуют разные мелкие детали в описательной части фанфика.
Спасибо вам, спасибо огромное. Откройтесь, пожалуйста.
Пока что, это все. Далее по развитию намечается как и говорится в ключе "общее безумие", разговоры про теорию
Пишите дальше, пишите, пожалуйста. Я с удовольствием это почитаю, буду ждать и верить, что вы напишите продолжение во чтобы то ни стало.
рейтинг хочу дотянуть потом до NC-17.)
А вот этого бы не хотелось, конечно. По мне, так лучше грамотно и красиво расписанная ПЖешечка. Впрочем, не буду вас отговаривать, если вдохновение и желание есть.) Это так, просто предпочтения заказчика, а на вкус и цвет...
P.S. Сделаю вам небольшое замечание как администратор. Прошу вас, впредь не прячьте текст под кат и не разбивайте на такое огромное количество сообщений.
-
-
08.07.2011 в 12:10Вам отлично удается передать больное восприятие мира героями. От текста остается тревожное ощущение, в нем есть что-то от ужасов, хоррора.
[Shredinger], здравствуйте. Приятно познакомится с вами.
Это прекрасновеликолепношикарновосхитительно
вы преувеличиваете, но я очень рад, что вам понравилось. Что касается грамматики, да, сознаюсь и каюсь: нужно вычитывать, ставить запятые, менять слова местами... Но знаете, вот найду себе хорошую бету и тогда... А может и сам займусь. Но когда пишу, увы, не думаю от таком. Была у меня бета, но она куда-то исчезла бесследно)
Пишите дальше, пишите, пожалуйста. Я с удовольствием это почитаю, буду ждать и верить, что вы напишите продолжение во чтобы то ни стало.
Насчет продолжения: у меня работа, учеба, много чего, не скрою, потому пишу довольно долго, под вдохновением, которое приходит не в любое время суток, сами понимаете. Но я очень хочу закончить сей опус непременно. Так что да, главы будут так скоро, как станет возможно.
Ну чтож, учту разумеется и это. Поскольку сам хочу нечто большее чем PG но и меньшее НС найду золотую середину, ахах.
А вот этого бы не хотелось, конечно. По мне, так лучше грамотно и красиво расписанная ПЖешечка. Впрочем, не буду вас отговаривать, если вдохновение и желание есть.) Это так, просто предпочтения заказчика, а на вкус и цвет...
-
-
08.07.2011 в 12:22и давно хотел заметить - рассказы такого объема - редкость в фандоме, рассказы же такого качества - я считаю, тоже редкость. так что могу только сказать, что это очень хорошая работа. обойдусь без лишних восторгов - просто она ценна.
ждем-с продолжения, удачи вам в работе над ним.
-
-
08.07.2011 в 15:41обойдусь без лишних восторгов - просто она ценна.
если я и напишу НС то, гарантирую, не примитивную, глубокую и в какой-то мере болезненную.
у этой истории хэ не намечается.
все это очень располагает к какой-нибудь очень интимной по крайней мере сцене.
-
-
19.07.2011 в 19:16-
-
19.07.2011 в 19:18-
-
19.07.2011 в 19:20-
-
19.07.2011 в 19:21-
-
19.07.2011 в 21:07-
-
19.07.2011 в 23:18и, конечно, красивый язык - грамотно, стилизованно, со знанием темы.
ждем-с, ждем-с продолжения, чего и говорить!
-
-
11.08.2011 в 13:04С нетерпением ждём продолжения.
-
-
24.11.2011 в 16:40-
-
24.11.2011 в 20:55-
-
28.07.2012 в 17:59-
-
31.03.2013 в 06:50-
-
31.03.2013 в 09:27-
-
31.03.2013 в 09:32-
-
31.03.2013 в 15:37-
-
07.04.2013 в 08:45-
-
27.07.2017 в 11:06-
-
27.07.2017 в 11:07